Литературные жанры
Интересное
Новые книги о политике
- Виктор Суворов - Против всех
Центральный Комитет тут же собирался на свой первый пленум...
- Протоколы Сионских Мудрецов
Идея, согласно которой сионизм и большевизм являлись лишь двумя сторонами одной и той же медали, выбитой евреями, оказалась удивительно долговечной, особенно в арабском мире. Король Саудовской Аравии Фейсал оставался верен ей вплоть до смерти, а Насер не колеблясь использовал ее в первые годы своего режима. И еще сегодня она процветает в консервативных арабских странах.
- Геральдика трудовой славы
Страна, в которой непосредственным хозяином является рабочий народ.
Об этом мечтали лучшие умы человечества. Карл Маркс определил принцип нового, социалистического
общества словами, ставшими крылатыми: у каждого народа будет один и тот же властелин — труд.
- Население и занятость
В решениях XXVI съезда КПСС указывается, что одним из важнейших направлений исследований в области общественных наук в годы одиннадцатой пятилетки является изучение проблем демографии . В основном это вызвано необходимостью согласованного решения экономических, социальных и демографических задач, стоящих перед советским обществом.
- За кулисами путча
Орлову казалось, что после той памятной командировки в Душанбе зимой девяностого года прошла целая вечность. За это время страну трясло, словно она разваливалась на куски. Рушилось и рассыпалось в прах то, что доселе казалось незыблемым, несокрушимым.
Книжный архив
Аудиокниги
- Александр Дюма - Дама с камелиями
Автор: Александр Дюма
Название: Дама с камелиями
Серия или цикл: Спектакль
Озвучивает: Любовь Стриженова, Юрий Яковлев и Ирина Акулова
Год издания аудиокниги: 2006
Жанр: исторический роман
GOOGLE info
Книги новинки:
Статистика сайта
Петр Николаевич Полевой
- Admin
| - Раздел:
| - Анонсировано: 5 июня, 01:23
- Как тебя утешить? Вишь ведь как тебе приглянулся этот черноглазый! Словно ты своего родителя не знаешь - Феодора-то Ивановича? Ну разве может он себе зятем незнатного да неродовитого в дом принять? Из-за гордыни-то и в опалу попал, и в поместья свои от царя Алексея сослан... Да, видно, и опала ему рогов-то не сломила! Каков из колыбельки, таков и в могилу ляжет.
- Гордым-то Бог противится, няня. Пусть бы отказал батюшка. В том его воля! Да зачем он изобидел-то человека!
- Да уж на это твоего батюшку взять! Сватов-то чуть не шелепами со двора согнать велел - холопей выслал с метлами их след заметать.
- А что же мне с сердцем-то делать! - воскликнула боярышня. - Стал он мне милее всех моих московских женихов родовитых. И как любит-то он, няня! Не по-московскому - по-своему! Скажи я ему слово - в омут для меня полезет, в огонь пойдет! Ведь он смелый - ему ни страху, ни удержу нет...
Вологодский помещик боярский сын Василий Никитич Третьяк-Михайлов был близким соседом боярина Феодора Ивановича Курлетева. Владел он близ курлетевской усадьбы изрядным поместьицем, в котором жил безвыездно, пока не призвали его на службу царскую. Любил он свое Печково на Сухоне паче всего на свете.
- Боге ними! - говаривал приятелям Василий Никитич, - проживем и так, не отстояв себе ног на площадке, не отмахав головы на поклонах! Другое дело - военная служба: с врагом переведаться любо, любо и своей отваги изведать... А десяток лет на ногах ежедень толкаться да выжидать, пока тебя на воеводство "покормиться" пошлют - это не нашего ума дела!
И вот тотчас по окончании польской войны вернулся в свое Печково и засел у себя на поместье; и трудился он в поте лица над пашней, выращивал скот, пчелками занимался - а все свободное время проводил со своими дворовыми либо на охоте, либо на реке да на озере, не сходил с челнока, гоняясь за щукой зубастою, за лещом серебристым да за окунем красноперым.
Все соседи кругом любили Василия Никитича за его доброе сердце, за открытый и прямой нрав, за лихость и отвагу его; и в то же время уважали его опытность в хозяйстве и знание тонкостей охотничьего промысла.
Но вот соседи заприметили. Как приехал к себе на усадьбу, в Окняжье, опальный боярин Курлетев, так Василий Никитич и повесил голову. Поговаривали, что он еще прежде познакомился с боярышней Курлетевой, когда та гостила у тетки своей, в том Вологодском монастыре, в котором жила мать Василия Никитича, принявшая пострижение после смерти мужа.
Лето минуло, и осенью Василий Никитич случайно повстречался на охоте со своим знатным соседом. Приглянулся прихотливому боярину - и стал у него в усадьбе дорогим гостем. Вместе охотятся, вместе пируют. Сам боярин Курлетев после долгой охоты в отъезжем поле изволит жаловать в Печково.
- У тебя, Василий Никитич, - говорил боярин Курлетев, - такая охота подобрана, что ею бы сам царь Алексей Михайлович не побрезговал. А за твоего ловчего, за Сокола, я тебе деревню в двадцать дворов на промен отдам.
- У меня, боярин, охота непродажная, непроменная, а заветная, - отшучивался Василий Никитич.
- Мало ли что заветное у человека бывает! - отвечал ему не раз боярин Курлетев. - Вот у меня Наташа - тоже заветный товар; а найдись жених, купец - добрый молодец, да приглянись ему мой товар? Отдам же.
И боярин не замечал, какое волнение выражалось на лице Василия Никитича при этих словах.
Когда пришла пора осенней охоты, и стало дело близиться к зиме, Василий Никитич собрался в Вологду, испросить благословения у родительницы, ударить челом своему отцу крестному, старому стольнику и воеводе вологодскому, и упросить его к Курлетеву ехать сватом.
Как принял его боярин и как проводил - мы это уже знаем... Воевода уехал обратно в Вологду, огорченный и гневный; а затем поднялся с усадьбы и Василий Никитич, взяв с собою только одного своего верного Сокола. Куда, зачем он поехал и надолго ли - того он никому не сказал.
На широком торговом пути между Ярославлем и Вологдой было одно местечко, которого не залюбливали ни купцы, ни проезжие. Дорога в том месте пролегала дряблою болотиной, по которой был настлан мосток из жердей да хворосту; а в конце мостка поднималась дорога в гору между двух сплошных стен векового, дремучего бора. Недаром звалось это место Лешевым мостом... кто тот мост миновал благополучно, тот и до Вологды цел добежал, и товар туда довозил; но на этом месте так "крепко пошаливали", что ни один обоз, ни один проезжий не пускался Лешевым мостом в потемки. Все спешили проехать это проклятое место засветло и сбившись кучею, чтобы дорожным шарповщикам нападать было несподручно; многие даже решались делать верст сорок крюку, другою, окольною дорогою; лишь бы не здесь ехать, не платить невольного окупа лесным хозяевам, что залегли на ночь у Лешева моста с ножом за поясом да с кистенем за пазухой.
На дороге, у самой болотины, стоял большой постоялый двор. Держал его дядя Михей Мохнач - и разумел свое дело тонко...
Кому он говорил:
- Погости у меня, чек, гость дорогой!
Тому лучше было не съезжать с его двора - лучше было последний алтын на харч издержать, чем идти на верную поруху...
А кого Мохнач с поклоном из ворот провожал и говорил:
- С Богом! Мир дорогой!
Тот хоть в ночь безлунную Лешевым мостом ступай - никто его и пальцем не тронет.
Дня за два до Рождественского сочельника, ранним утром, кто-то постучался в ворота к Мохначу.
- Кто там? Свой аль чужой?
- Свои. Отворяй живее!
Трое пошевней въехали во двор. В них сидело по два и по три седока, и клади было навалено много.
- Здорово, куманек! - крикнул, выскакивая из пошевней, приземистый, широкоплечий, рыжий детина. - Чай, не ждал, не чаял, что мы к тебе так скоро нагрянем?
- Как не чаять? - мрачно отозвался Мохнач. - Думал, как бы не опоздали.
- Да опоздали, - продолжал рыжий. - Мы ждали, что курлетевскую казну мимо нашей засады повезут - а ее провезли тайком, по Сухони, околицей!.. Чай, теперь и в усадьбу доставили? А казна, говорят, богатейшая. Одного серебра да жемчугу - сила!
- Проворонили, ротозей! - злобно отозвался Мохнач.
И они, не распрягая, поставили лошадей к кормягам, только разнуздав их, накрепко приперли ворота и вошли скрытою боковою дверкою в подклет избы. Когда последний из них скрылся за дверкою, из-за угла избы показался Сокол, осторожно, как кошка к птице, подкрался он к дверке подклета, прислушался, потом легонько толкнул дверь и, скользнув за нее, скрылся в темном пристенке.
Купить книгу
Петр Николаевич Полевой: в интернете:
Петр Николаевич Полевой: в интернете:
Страница 1 из 2 | Следующая страница
краткое содержание похожих на Петр Николаевич Полевой книг
 |
Мистические истории №5 С отцом мы были очень близки, поэтому его смерть я переживало тяжело. Но папа не оставил меня, - теперь он посылает знаки, как бы предупреждая о |
 |
Рене Бернард - Экстаз в изумрудах Роуэн прикрыл глаза ладонью и слегка надавил на веки, чтобы облегчить боль. — Уже поздно, мисс Реншоу. — Если бы я хотела совершить мошенничество, то |
- (голосов: 2)
- Комментарии [0]
- Просмотров: 0
|